— А Вы когда-нибудь пробовали писать?
— Нет! – ответ слетел с губ Евы без малейшего промедления. Как- будто она пришла именно за тем, чтобы сказать – нет… От неожиданного вопроса камень вылетел у неё из руки и с грохотом упал на старый деревянный пол. Её даже не удивил этот странный вопрос. Её даже не смутило то, что тот, кто его задал, задал его на ходу, как будто случайно. Возможно, Он даже и не ждал от неё ответа. А у неё возникло ощущение, что именно Его она и ждала в этом странном месте. Ощущение, что она пришла сюда, потому что Он должен был здесь появиться, намертво вселилось в её сознание. А может Он появился здесь, потому что она — Ева сюда пришла?
Как бы то ни было, Ева стояла, разглядывала и зачем-то пыталась запомнить стремительно удаляющуюся фигуру человека секунду назад задавшего ей вопрос. Крошечный, по человеческим меркам, старичок растворился среди книжных шкафов. Огромные хранилища недавно напечатанных страниц Дикенса, Толкина и Твена как будто поглотили Его. Тем не менее, Ева успела разглядеть его густую серебристую шевелюру, вросшую в старый, но добротный коричневый пиджак. Широкие штанины брюк развевались от его быстрой походки и казалось, что вот-вот он в них запутается и рухнет в узком коридоре между книжных шкафов. Исчезая, он продолжал что-то громко говорить, размахивая руками, и постоянно поднимая указательный палец вверх.
Ева не разглядела лица незнакомца, да это было лишним. Удаляющуюся в узком коридоре фигурку, она не перепутала бы не с кем…
Когда Ева повернулась снова… никого уже не было. Среди двух рядов, плотно стоящих книжных шкафов, тут и там сновали люди. Люди… непонятно откуда появившиеся. Люди без малейших признаков эмоций…На фоне маленького седого старичка в коричневом поношенном костюме они казались абсолютно безликими. Ева стояла на том же месте, наблюдая в воздухе медленный танец книжных пылинок. Она чего-то ждала. Чего? Только теперь она вспомнила про камень; камень, за которым она пришла сюда. Ева ещё раз окинула взглядом аккуратно разложенные на полках книги. Они были разных цветов и размеров, они были написаны классиками несколько веков назад. Каждая из них хранила свои тайны и истории. Каждая была написана кем-то для кого-то.
Быстрыми шагами Ева направилась к выходу. Теперь почему-то ей очень захотелось уйти. Неважно, куда она пойдёт. Она хотела уйти как можно скорее. Подойдя к раздвижным дверям книжной лавки, Ева остановилась. Двери не раскрылись, они, как будто, не хотели выпускать её из этого места в мир за стеклянными раздвижными дверями. Она не удивилась и ждала пока другие посетители книжной лавки подойдут к дверям. Шумная семья, состоящая из мамы и двух капризных детей, недовольно вопящих и волочащих за собой пакеты с только что купленной для них обучающей литературой, подошла к дверям. Двери открылись, впустили свежий воздух в душный магазин, подняв пылинки с книг вверх и выпустили шумную семейку, а заодно и Еву. Никого, из подошедших к дверям, не смутило, что до их появления двери не шелохнулись, хотя перед ними стояла Ева. Они слишком были заняты собой, но это и к лучшему. Ева тоже не удивилась, она уже привыкла, что в этом мире многие вещи не работают с ней так, как работают с другими людьми…Людьми. В этом-то и была причина.
Ева шла и размышляла:
-Даже двери меня не замечают! Какая глупость! А с чего это я вдруг решила, что они меня должны замечать! Но других-то они замечают… Но другие тоже замечают двери! А я? Я замечаю только те двери, которые сделала сама… А кто здесь вообще замечает друг друга?
За этими размышлениями Ева добралась до большой тяжёлой двери, которую, казалось, нужно поуговаривать, чтобы она открылась. Такой неприступной и высокомерной она выглядела. И тут Ева точно не ждала, что дверь откроется сама. Эта была дверь не просто в дом Евы, это была дверь в её мир, в Её страну, которой нет…
(в конце та же глава, только слышен кашель и сзади Гаюс: который ставит её перед выбором)
-Ты можешь больше никогда не открывать эту дверь. Сегодня ты нашла дверь в твой мир, но что-то остановило тебя войти в неё
